Но самое лучшее в музее было то, что там все оставалось на
местах. Ничто не двигалось. Можно было сто тысяч раз проходить, и всегда эскимос
ловил рыбу и двух уже поймал, птицы всегда летели на юг, олени пили воду из
ручья, и рога у них были все такие же красивые, а ноги такие же тоненькие, и
эта индианка с голой грудью всегда ткала тот же самый ковер. Ничто не менялось.
Менялся только ты сам. И не то чтобы ты сразу становился много старше. Дело не
в том. Но ты менялся, и все. То на тебе было новое пальто. То ты шел в паре с
кем-нибудь другим, потому что прежний твой товарищ был болен скарлатиной. А то
другая учительница вместо мисс Эглетингер приводила класс в музей. Или ты утром
слыхал, как отец с матерью ссорились в ванной. А может быть, ты увидел на улице
лужу и по ней растеклись радужные пятна от бензина. Словом, ты уже чем-то стал не
тот – я не умею как следует объяснить, чем именно. А может быть, и умею, но
что-то не хочется.
(16)
Комментариев нет:
Отправить комментарий